![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Crowdstrike CEO:
Henry is asked when “the Russians” exfiltrated the data from DNC. Henry: “We did not have concrete evidence that the data was exfiltrated from the DNC, but we have indicators that it was exfiltrated.”
Иными словами, у Crowdstrike были только подозрения, что русские слили данные, но никаких прямых, несомненных доказательств этого нет. Разумеется, улики тоже чего-то стоят, иногда и многого, но есть довольно существенная разница между прямым знанием, что это произошло, и подозрением на основании косвенных улик. И Crowdstrike публично подписывались под первым, а под присягой, на закрытом заседании - исключительно и только под вторым.
И дальше та же история повторяется буквально с каждым свидетелем калюжена: публично все орут, что вот сами, собственными глазами, видели железобетоннейшие свидетельства, а под присягой тайно - "I never saw any direct empirical evidence".
Henry is asked when “the Russians” exfiltrated the data from DNC. Henry: “We did not have concrete evidence that the data was exfiltrated from the DNC, but we have indicators that it was exfiltrated.”
Иными словами, у Crowdstrike были только подозрения, что русские слили данные, но никаких прямых, несомненных доказательств этого нет. Разумеется, улики тоже чего-то стоят, иногда и многого, но есть довольно существенная разница между прямым знанием, что это произошло, и подозрением на основании косвенных улик. И Crowdstrike публично подписывались под первым, а под присягой, на закрытом заседании - исключительно и только под вторым.
И дальше та же история повторяется буквально с каждым свидетелем калюжена: публично все орут, что вот сами, собственными глазами, видели железобетоннейшие свидетельства, а под присягой тайно - "I never saw any direct empirical evidence".